Безусловно, нам нужна фактическая информация о текущих проблемах пациента (левополушарная информация). Однако помимо этого нам необходима и эмоциональная информация (правополушарная информация). Для того, чтобы поставить двойной диагноз, необходимо задавать вопросы. Имеющаяся проблема, к примеру, астма или хроническая боль, может быть основным симптомом и причиной для посещения гипнотерапевта. Однако нам необходимо сформулировать и психодинамический диагноз лежащей в их основе укоренившейся идеи, которая продуцирует симптом. Если вам удастся изменить эту укоренившуюся идею, вы сможете повлиять и на болезнь. Это и есть причина, по которой мы задаем эти особые вопросы для предварительной беседы.
- Расскажите мне о своей проблеме. Это не вопрос. Это указание, причем буквальное. Нам и без того известно, что такое приступ астмы, или головная боль, или лишний вес или синдром раздраженного кишечника. Нам интересно узнать о проблеме. Пациент зачастую дает ответ, который, если рассматривать его буквально, описывает подсознательный диагноз. Следовательно, его высказывания необходимо записывать дословно или делать аудиозапись. Пациент может допустить в речи беспричинную оговорку, постоянно повторять одну и ту же фразу или делать какие-то замечания, которые, как может показаться, никак не относятся к делу. К примеру:
- Доктор не может твердо ответить на этот вопрос. Вы можете предположить, что, возможно, у пациента сексуальная проблема.
- Не могу утверждать железобетонно – не знаю, в чем заключается проблема. Вы ничего не спрашивали о бетоне – но у пациента проскользнула фраза, которая, как выясняется позже, относилась к его давнему падению на бетонный тротуар.
- У меня возникает потребность – и я выхожу и пью, пью, пью, или у меня возникает потребность есть, есть и есть. Может оказаться, что пациенту не хватает сексуальных ощущений. «Потребность» может означать еще и потребность в соитии.
- Я не могу бросить курить. Очевидно, что бросить курить может любой человек – для этого достаточно только оставить его на острове, где нет никаких сигарет. Подобное убежденное утверждение, как правило, отражает ситуацию, при которой говорящий носит в себе укоренившуюся идею или импринт «Не начинай, потому что потом не сможешь бросить».
Симптом постоянно служит пациенту для защиты, а лежащая в его основе проблема, как правило, находится прямо на поверхности мозга, готовая в любой момент выйти наружу – стоит только кому-то выслушать пациента буквально!
Эта фраза очень отличается от типичного «Чем я могу вам помочь?» или «Почему вы пришли?», потому что подобные вопросы не позволяют нам получить никакой подсознательной информации.
- Когда это началось? Настоящий ответ на этот вопрос – конкретная дата. Зачастую пациент говорит: «С тех пор, как я лежал в больнице» или «Еще до аварии», или «С развода моих родителей», а затем при дальнейших расспросах не называет даже приблизительную дату. Эти оговорки стоит обязательно зафиксировать в своих записях, потому что это – эмоциональная информация. Если же пациент называет конкретную дату, задайте вопрос «Что в это время происходило в вашей жизни?». Если же пациент называет не дату, а какой-то случай, задайте вопрос «Какие изменения произошли в то время в вашей жизни?». Не забывайте: маловероятно, что пациент поделится с вами подобной психодинамической информацией, если вы не попросите его об этом!
- Когда это стало проблемой? Иногда симптом, который причинял лишь небольшой дискомфорт, превращается в большую проблему вследствие болезни или случая, который раскрывает пациенту его слабость или уязвимость. Зачастую подобное происходит с неисправимым курильщиком, у которого приключается сердечный приступ или которого подключают к кислороду для лечения пневмонии или хронической обструктивной болезни легких и он оказывается перед фактом, что ему обязательно нужно бросить курить – однако не делает этого. То же самое происходит и тогда, когда курящий родитель пациента умирает от рака. Пациент может идентифицировать себя с родителем, вспоминать, как они вместе курили, и это вызывает у него приятные воспоминания. Пациент не может вернуть к жизни
мать или отца – однако может сохранять воспоминания, предаваясь мечтаниям о курении (трансовая логика – очевидная неконгруэнтность). Пациенты зачастую не рассматривают курение как проблему [для них это решение] – до тех пор, пока неожиданно не возникает необходимость «бросить», а «бросить» им очень сложно.
Когда пациент использует слово «бросить», мы просим его исключить это слово из своего разговорного лексикона, поскольку задача заключается в том, чтобы прекратить, а не бросить. Нас с детства учили «не бросать начатое на полпути». Бросить школу, работу или брак – это важное решение. Мы «заканчиваем работу в пять часов» и «останавливаемся» на красный свет светофора без малейших эмоций (даже при том, что у некоторых при необходимости снова стоять на светофоре могут возникать проявления «дорожного гнева»). Слово «бросить», как правило, ассоциируется с сильным сопротивлением, поскольку оно связано с нарушением универсального укоренившегося убеждения.
- Когда вам становится лучше? Помимо лекарств есть ли какие-то обстоятельства – время суток, дни недели, время года, определенные даты – при которых пациенту становится лучше? Может быть, он лучше чувствует себя во время отпуска? Или во время работы? (если ему лучше во время работы, возможно, что-то не так дома!).
- Когда вам становится хуже? Аналогично вышеописанному – за исключением того, что если ничто не влияет на состояние ни в лучшую, ни в худшую сторону, стоит поискать признаки «околосмертных переживаний», ощущаемых пациентом. Это объясняется тем, что если человек эмоционально «мертв», на его состояние повлиять не может ничто.
